В основании будущего
Глава 1
От угля – к метанолу
Бескрайняя тайга и суровые скалы западной части Среднего Урала, казалось, надёжно спрятали от человека сокровища, хранящиеся в недрах земли, откупаясь от него сначала древесиной, пушниной и скромными лесными дарами, затем железной рудой. Под напором любознательного первооткрывателя горючего камня Моисея Югова в 1786 году пришлось показать и уголь.


С этого момента в столице России, Санкт-Петербурге, думали, что судьба огромной территории в 1500 квадратных километров - будущего Кизеловского угольного бассейна, - а с ней и маленькой Губахи предопределена: быть одним из основных поставщиков угля для государства. Но в божественном расписании уральского города было предусмотрено и иное предназначение – стать городом химиков.

«Уральская кочегарка»

Первое месторождение угля нашли на берегу реки Полуденный Кизел, затем второе - на реке Усьве, третье - в районе горы Крестовой, у Губахинской пристани. Рядом с новыми месторождениями одна за другой открывались шахты. К началу ХХ века их было уже 36, девять из этого числа – в Губахе. К 1917 году Кизеловский угольный бассейн выдавал половину каменного угля Урала, а позже, уже в военные годы, закрепил за собой звание «Уральская кочегарка».


Октябрьская революция изменила не только государственный строй, но и скорректировала направление развития шахтёрского края. Чтобы увеличить добычу угля, так необходимого для восстановления страны после гражданской войны, необходима была механизация труда и электрификация шахт.


По плану ГОЭЛРО в Губахе в начале 20-х годов прошлого столетия началось строительств Кизеловской ГРЭС (территория современной Губахи в то время входила в состав Кизеловского района, отсюда и название). Это была третья электростанция в России и первая грандиозная стройка в Губахе.

Торжественный пуск электростанции состоялся 17 июля 1924 года в лучших традициях того времени: с митингом, революционными песнями и звуком заводского гудка. С этим гудком связана интересная история. По воспоминаниям участника строительства П.М. Ефимова (их использует в книге «Кизел. ГРЭС» историк Лев Перескоков), эту 500-килограмовую махину заказали на Мотовилихинском заводе и установили на здании котельной первой очереди. Он и возвестил о пуске станции да так громко, что звук его оглушил всех присутствующих и оставил соседние со станцией дома без стёкол. После этого гудок решили больше не использовать.

Через несколько лет, в 1933 году, благодаря току новой станции, ещё одно событие вошло в историю не только Губахи, но и страны: появился первый в Советском Союзе электрифицированный участок железной дороги: от Кизела до Чусового стали ходить поезда на электрической тяге.


Взятый молодой страной Советов курс на индустриализацию положил начало второго масштабного строительства. Выяснилось, что кизеловский уголь годится для коксования, и было принято решение о возведении опытно-промышленной коксовой батареи. Её запустили в 1928 году, а в 1929 начали строить Губахинский коксохимический завод.


Первый коксовый «пирог» выдали из печи 5 декабря 1936 года. И заработал завод, задымили трубы, отправляя в небо коксовый газ.


Газ этот усугубил и без того плачевную экологическую обстановку в соседствующих с предприятием посёлках, а мог бы, благодарю содержанию каменноугольной смолы, сырого бензола, стать сырьём для получения нужных для страны продуктов. И учёные это подтвердили своими исследованиями, получив из вылетающего в трубу коксового газа смолу, толуол, бензол... Строительство ещё одного завода стало бы логичным продолжением индустриализации Губахи. И это строительство было запланировано.

Вокзал Нижняя Губаха, 60-е годы
Решение-строить!

Коррективы в государственный план вновь внесла война. Кизеловский угольный бассейн в годы Великой Отечественной войны стал одной из главных топливных баз, поскольку Донбасс, где добывалась почти половина всего угля в стране, оккупировали фашистские войска.


Шахтёры КУБа не выходили из забоев по 12-13 часов, некоторые сменное задание выполняли на 300 и более процентов. И это далеко не всегда были крепкие мужчины – фронту нужны были солдаты. В военное время создавались женские бригады, да и подросткам находилась работа.


На шахте №2 Капитальная трудился донбасский забойщик Павел Поджаров, сумевший за три года выполнить 12 годовых норм. Своему методу он обучил 115 человек, организовав бригады «поджаровцев». В КУБ по заданию Государственного комитета обороны в 1943 году приезжал и Алексей Стаханов, делился опытом, рассказывая о разделении труда в шахте, о комплексном подходе к добыче чёрного золота. Иначе крепкий кизеловский уголёк было не взять.


На оккупированной советской земле остались не только шахты, но и химические предприятия, продукция которых нужна была государству. До прихода гитлеровских войск спешно вывозилось оборудование химзаводов в Горловке, Сталиногорске и почти готового к пуску нового комбината в Лисичанске. Его принимала Губаха, так как в августе 1941 года Совет Народных Комиссаров Союза ССР решил строить здесь азотно-туковый завод.


Позже это постановление дополнило новое, подписанное председателем Совета Народных Комиссаров СССР Иосифом Сталиным. В документе под номером 324 от 11 января 1942 года утверждалась мощность будущего предприятия.


На площадке в двух километрах от коксохима должны были появиться цеха синтеза аммиака, слабой и крепкой азотной кислоты, крепкой серной кислоты, а ещё цех аммиачной селитры, который должен был работать во время остановок цехов крепкой серной и крепкой азотной кислот.


Первую продукцию губахинского завода пока на привозном аммиаке ждали уже 1 октября 1942 года. Вторая очередь в составе цеха синтеза аммиака войти в эксплуатацию должна была к 1 января 1943 года.

Строители в Губахе, как и шахтёры, трудились самоотверженно и цель у них была общая – ради Победы.


Вот только губахинскому азотно-туковому заводу так и не суждено было появиться. В Великой Отечественной войне произошел перелом: до победного парада было ещё далеко, но первые населённые пункты советские войска стали отвоёвывать у врага. В освобождённые заводы возвращались из эвакуации люди и оборудование. Строительство замерло. Тем, кто ещё остался на губахинской площадке, дали новое задание: вместо возведения заводских корпусов расчищать место под жилые дома. Это стало началом рождения посёлка Северного.

ВИЛЕСОВ
Геннадий Иванович
Директор Губахинского химического завода с 1942 по 1944 г.
Геннадий Иванович Вилесов родился 16 февраля 1909 года,
по профессии инженер-технолог основной химической промышленности, кандидат технических наук (1963 г.), заслуженный химик СССР (1969 г.), Украины (1984 г.), почетный гражданин
г. Северодонецка (1981 г.).

С 1929 по 1960 г. работал на предприятиях химической промышленности, в том числе директором Кемеровского, Горловского,
Губахинского химических предприятий, Лисичанского химического комбината (сейчас — Северодонецкое государственное
производственное предприятие «Объединение Азот»). В 60-х
годах работал заместителем председателя Украинского Совета
народного хозяйства, министром химической промышленности
Украины.

В годы Великой Отечественной войны Г. И. Вилесов работал
директором Губахинского химического завода (1942–1943 годы).
Под его руководством было принято и сохранено эвакуированное
оборудование Горловского азотно-тукового завода (ныне ОАО
«Концерн Стирол» г. Горловка).
Из азотно-тукового – в химический
Осенняя изморось сыпала не переставая. Сквозь туман еле угадывались очертания кислородно-наполнительной станции, нескольких складов, стены недостроенных корпусов и фундамент под котельную. Жилые бараки и общежития растерянно стояли, завязшие в раскинутой сети раскисших от дождей дорог. В этом унылом пейзаже только смелые, обладающие сильной верой в себя и свои возможности люди видели будущий завод и уютный посёлок с аккуратными аллеями и цветочными клумбами. И такие люди в Губахе были.

Салют Победы отгремел. Советский народ взялся за выполнение новой задачи – восстановление разрушенной страны. В правительстве решили вернуться к строительству химического завода в Губахе. Правда, с корректировкой: из азотно-тукового предприятие стало химическим. Изменение профиля утвердили приказом № 246, датированным 6 сентября 1945 года.


Вновь, как в начале 40-х, в Губаху потянулись эшелоны. Более тысячи вагонов из Европы шли в уральскую глубинку. Теперь на Страну Советов должно было работать оборудование с заводов побеждённой Германии.

Для будущего Губахинского химического завода сложилось всё как нельзя лучше. Во-первых, в списке предприятий, отходивших по репарации СССР был метанол-толуольный завод крупного химического концерна «И.Г. Фарбениндустри», во-вторых, в группу специалистов, изучающих доставшиеся стране предприятия, были люди, причастные к строительству азотно-тукового губахинского завода. Это супруги Барские, Г.М. Курт и Г.И. Вилесов. Проект будущего химического завода делала Эмма Барская: из немецкого оборудования предстояло создать производство толуола и метанола мощностью 50 тысяч тонн в год.

Э.С. Барская
И.М. Барский
Г.М. Курт

Встречал репарационное оборудование и руководил возобновлением стройки в Губахе директор химзавода Абрам Лифшиц.

Лифшиц
Абрам Эммануилович
Директор Губахинского химического завода с 1945 по 1946 г.
Нужен текст!

С 1929 по 1960 г. работал на предприятиях химической промышленности, в том числе директором Кемеровского, Горловского,
Губахинского химических предприятий, Лисичанского химического комбината (сейчас — Северодонецкое государственное
производственное предприятие «Объединение Азот»). В 60-х
годах работал заместителем председателя Украинского Совета
народного хозяйства, министром химической промышленности
Украины.

В годы Великой Отечественной войны Г. И. Вилесов работал
директором Губахинского химического завода (1942–1943 годы).
Под его руководством было принято и сохранено эвакуированное
оборудование Горловского азотно-тукового завода (ныне ОАО
«Концерн Стирол» г. Горловка).

Слово «оборудование» рисует в воображении упакованные в ящики механизмы. Выгруженные же вдоль железнодорожных путей и на площадках рядом со строящимся заводом агрегаты из Германии больше напоминали груду хаотично сваленного металла. Изучали немецкий, разбирались что к чему, доукомплектовывали, восполняя потерянное в пути, ремонтировали сломанное, а затем собирали.


К началу 1949 года директором Андреем Маслобойщиковым (товарища Лившица перевели в Москву) была выстроена структура предприятия и сформирован штат, налажен учёт и составлена номенклатура хранящегося на площадках оборудования. Коллектив завода состоял из 159 рабочих, в заводоуправлении трудились 39 человек, инженерно-технических работников было 11.

Маслобойшиков
Андрей Сергеевич
Директор Губахинского химического завода с 1946 по 1949 г.
Нужен текст!

С 1929 по 1960 г. работал на предприятиях химической промышленности, в том числе директором Кемеровского, Горловского,
Губахинского химических предприятий, Лисичанского химического комбината (сейчас — Северодонецкое государственное
производственное предприятие «Объединение Азот»).

На смену А. Маслобойщикову (как и предшественник, он пошел на повышение - Губахинский химзавод для многих стал стартовой площадкой) назначили Виктора Ермакова. При нём существовала железная дисциплина, всё было посчитано, проанализировано, пронумеровано. Табельные номера получили все сотрудники завода.

Ермаков
Виктор Васильевич
Директор Губахинского химического завода с 1949 по 1955 г.
Нужен текст!

С 1929 по 1960 г. работал на предприятиях химической промышленности, в том числе директором Кемеровского, Горловского,
Губахинского химических предприятий, Лисичанского химического комбината (сейчас — Северодонецкое государственное
производственное предприятие «Объединение Азот»).

В активную фазу строительство вошло в 1951 году, когда Министерством химической промышленности СССР было принято решение о запуске на Губахинском химическом заводе опытной установки по производству толуола. Решение-то приняли, а вот в срок реализовать его не получилось.

При создании проекта производства толуола в Губахе выяснились недостатки технического проекта, и тогда для отработки технологии была построена опытная установка (корпус 117), где проверялись технологические параметры, отдельные узлы схемы, проводился аналитический контроль, для чего были созданы две лаборатории.

Начальником опытной установки был назначен М.Н. Бакин, а начальником лаборатории Н. Бодров. Комплектация штата на установку началась в 1952 году с приездом молодых специалистов и техников из Перми, Томска и других городов. Из Перми приехали Н. Плюснин, И.П. Шубенцова, Н. Житникова и я. И назначены были старшими сменными химиками.
вспоминает Виктор Пачгин в письме, направленном в заводскую газету к 50-летию предприятия.

В эксплуатацию опытная установка по производству толуола была запущена.

Опытная установка, корп. 117
Цех опытной установки являлся не только филиалом ГИАПа по отработке технологических режимов, но и своего рода учебным пунктом для подготовки эксплуатационного персонала для цехов большого толуола - аппаратчиков, машинистов-лаборантов. Весь вновь набираемый персонал в обязательном порядке проходил стажировку в этом цехе.
отмечал Виктор Пачгин

Следующим шагом стала сдача в эксплуатацию первой очереди строящегося Губахинского химического завода: получение первой продукции установки толуола.


Это ответственное дело директор завода не побоялся поручить пусковой группе, состоящей из молодых специалистов. В неё вошли Пачгин, Ермаков и Кисляков.

Пуск был довольно сложный, ж/к сырьё замерзало при +5 градусах, а температура в Губахе была уже минусовой. Большая проблема была с огневыми подогревателями, но все же с поручением директора мы справились, и в ноябре была получена первая продукция, а 15 ноября 1955 года завод вступил в число действующих.
вспоминает Виктор Пачгин в письме

Приказ из Москвы №555, подписанный заместителем министра химической промышленности А. Миловановым, подтвердил рождение Губахинского химического завода.